Великий Леонардо да Винчи еще в XV веке сделал набросок чертежей прототипа подводного судна. Но в своем блокноте записал, что никогда не откроет секрета, как оно будет двигаться под водой. Он боялся «дьявольской натуры людей , которые будут использовать его как средство разрушения на дне моря».
Первые описания деревянной подводной лодки были сделаны еще в XVI веке англичанином Уильямом Бурном. В своей книге «Изобретение или приборы» он писал: «Возможно, создать такой корабль или лодку, которая сможет погружаться под воду на самое дно и подниматься на поверхность по вашему желанию». Однако он так и не построил свою модель.
В 1624 году подводная лодка голландца Корнелиуса Ван Дроббеля совершила успешное плавание по Темзе. В 1719 году уроженец подмосковного села Покровское-Рубцово Ефим Никонов подал царю челобитную, в которой предлагал построить «к военному случаю на неприятелей угодное судно», способное ходить в воде потаенно и из снаряду забивать корабли». Петр I не только принял мастера и беседовал с ним, но и выделил деньги на изготовление опытного образца. Случилось сие весной 1724 года. Увы, первое испытание прошло неудачно – при погружении в корпус стала проникать вода. Сконфуженному изобретателю, к счастью, удалось выбраться живым и невредимым. Царь не только не высмеял неудачника, но и приказал выделить ему необходимые материалы для доведения до ума своего детища. Со смертью царя интерес к Никонову и его детищу со стороны адмиралтейских спецов пропал, он был отправлен в Астрахань для работы на местной верфи. А само «потаенное судно» сгнило в сарае.
Орхидеи для императрицы
Сейчас известно по крайней мере о 42 самых различных предложениях и проектах российских подводных лодок конца XVIII — начала XIX веков. Среди них лодка, построенная военным инженером К. Шильдером. Немало внес в теорию и практику подводного кораблестроения поляк Стефан Джевецкий. Он отличался смелостью технических решений и экстравагантностью выходок.
Так, в Одесской гавани изобретатель решил поднырнуть на лодке своей конструкции под яхту и застрял под ее фальшкилем. Только величайшее самообладание спасло конструктора от неминуемой смерти. Александру III было доложено о лодке Джевецкого и он пожелал увидеть ее в действии. Лодку привезли в Гатчину и спустили в Серебряное озеро, отличающееся особой прозрачностью. Когда наступил час испытаний, царь с царицей сели в шлюпку и выплыли на середину озера. По «сценарию» конструктор маневрировал вокруг лодки, иногда подныривал под нее, и тогда царственные особы видели голову изобретателя в стеклянном колпаке. Когда царь с царицей причалили к пристани, туда же пришвартовалась и лодка-малютка. Джевецкий выбрался из горловины на пирс, преклонил колено и подал царице пышный букет орхидей, любимых ею цветов, со словами, произнесенными по-французски: «Это дань Нептуна Вашему Величеству». Венценосные особы были в восторге и выделили галантному автору 100 тысяч рублей на постройку 50 лодок-малюток. Они приводились в движение мускульной силой экипажа, состоящего из четырех человек, с помощью педалей, вращающих гребной винт. Через год лодки уже были в строю.
Незаконнорожденное дитя
История подводного флота насчитывает чуть более ста лет. Его появление флотская семья восприняла без особого восторга. Как пишет английский военный историк Джон Паркер, образ темного, скрытого от солнца судна, безмолвно крадущегося в глубине и готового взорвать их корабли, наполняли сердца моряков ужасом и ненавистью. Их чувства еще на рубеже XIX века очень точно выразил третий морской лорд британского адмиралтейства сэр Артур Уилсон. Узнав, что французы объявили конкурс на разработку подводной лодки водоизмещением в двести тонн и дальностью хода сто миль, он заявил, что такие лодки — подлые, бесчестные и, черт возьми, не английские, служить на них недостойно джентльмена. Если члены команды такой лодки будут взяты в плен, их следует повесить как пиратов. Тревоги лорда были вполне обоснованны. Новый тип судов представлял для «владычицы морей» Англии страшную угрозу. Из года в год они становились все более совершенными.
«Черный день» британского флота
Первая мировая война существенно отличалась от предыдущих войн. Вдобавок к двум измерениям — суше и морю, прибавились еще два — воздух и подводный. Многие понимали, что влияние подводных лодок на характер войны на море будет существенным, но как оно должно проявиться, оставалось неясным. Ни один из флотов мира во время маневров и опытов не отрабатывал методов атаки по их уничтожению, поэтому командиры закованных в броню надводных кораблей величиной с футбольное поле, вооруженных пушками неимоверных калибров, в присутствии коварного врага, который был в сотни раз меньше их, чувствовали себя не совсем уверенно.
22 сентября 1914 года считается «черным днем» британского флота. В этот день, незаметно подкравшись, немецкая подводная лодка U-9 в течение часа пустила на дно три его броненосных крейсера. В своем боевом донесении капитан-лейтенант Отто Веддиген радостно сообщал, как большие британские корабли один за другим подставляли свои борта под его удары.
Когда тонул торпедированный первым «Абукир», командиры двух других крейсеров, застопорив машины, спустили шлюпки и стали спасать своих товарищей. Так поступали настоящие моряки во все времена. Им в голову не могла прийти мысль о возможности подлого удара в спину. Это было против вековых правил, против морского кодекса чести. Увы, джентльменские правила поведения на море уходили в прошлое. На дворе был ХХ век. Он принес новую психологию.
Во время беспощадной подводной войны только англичане потеряли треть своего торгового флота, абсолютное большинство судов было потоплено подводными лодками.
«Серые волки»
На каждый яд всегда находится противоядие. Поначалу считалось, что подводная лодка, погрузившаяся под воду, находится в полной безопасности. Но уже к концу Первой мировой войны появились глубинные бомбы, которые взрывались на заданной глубине, шумопеленгаторы, определяющие направление на субмарину. Затем англичане изобрели асдик-гидролокатор, способный обнаруживать погруженную лодку, определять направление до нее и даже дистанцию. Но развитие подводного флота тоже не стояло на месте.
Если в Первую мировую войну подводные лодки воевали в одиночку, то накануне новой войны в Германии родилась новая групповая тактика подводных лодок, доведенная позже, по словам ее вдохновителя, адмирала Карла Деница, «до степени подлинного искусства» — тактика «волчьей стаи».
Сущность ее сводилась к следующему: свора вооруженных субмарин занимала исходные позиции, разворачиваясь веером на пути следования торговых конвоев. Первая из лодок, обнаружившая противника, поддерживая с ним контакт, наводила на него другие лодки для совместной атаки. Как правило, стая налетала, следуя в надводном положении, в ночное время, когда низкий силуэт подводной лодки делал ее незаметной на фоне волн.
- Преследуйте, атакуйте, топите всех! — наставлял своих «серых волков» (немецкие подводники носили серую форму) папаша Карл. Перенеся свою штаб-квартиру на побережье захваченной Франции, он по возможности встречал их на пирсе, и тут же вручал от имени главнокомандующего Кригсмарине заслуженные награды. После этого их ждали отпуска домой и лучшие бордели Франции, где они хоть на короткое время могли забыть свою жизнь, протекающую неделями, а то и месяцами в тесной, постоянно сырой и насыщенной всевозможными зловониями стальной трубе. В постоянном ожидании смерти.
«Королей тоннажа», а так в Германии называли тех, кто потопил в течение войны более 100 тысяч тоннажа союзников, было более трех десятков. Их осыпали почестями, они были национальными героями.
По официальной статистике из 39 000 тысяч немецких подводников около 32 000 погибли, 5 000 попали в плен. Пресыщенные риском, они сами не знали пощады. Нередки случаи, когда немецкие субмарины подбирали на борт людей с подбитых транспортов, и когда те уже поверили в спасение, уходили под воду, оставляя несчастных наедине с океаном. Чтобы не тратить на небольшие суда «угри», так «серые волки» называли торпеды, на верхнюю палубу вызывались артиллеристы, которые со своих 105 мм пушек хладнокровно расстреливали беззащитных.
Волчьи стаи поджидали караваны с грузами на перекрестках Северной и Южной Атлантики, у берегов Норвегии, вдоль которой пролегла дорога на Мурманск и Архангельск, по которой союзники поставляли нам по ленд-лизу военные грузы. Только после разгрома каравана ПК -17 на дне Баренцева моря остались лежать на дне вместе с кораблями 210 бомбардировщиков, 430 танков, 3 550 автомобилей, не считая прочих военных грузов. Потери союзников за годы войны составили около двух тысяч военных кораблей и судов торгового флота общим водоизмещением 13,5 млн тонн. Погибло 70 000 военных моряков и 30 000 моряков торгового флота. Из 842 немецких субмарин, участвующих в боях, потоплено 783. В 714 случаях это сделали англичане, в семи — советские подводники.
На одном мужестве
Хотя к 22 июня 1941 года в состав советского флота входило 211 подводных лодок, наши морские победы значительно скромнее. Мужества нашим подводникам было не занимать, но качественный состав командного корпуса потаенных кораблей оставлял желать лучшего. Основным критерием назначения на командирскую должность было членство в партии и партийный стаж. На флоте практически не осталось офицеров, окончивших морской корпус — старые морские волки попали под гильотину репрессий. На Балтике осталось всего лишь четыре человека, имевших командный опыт Первой мировой войны в офицерских чинах. На других флотах их не было совсем. На Черноморском флоте одной из «щук» командовал бывший кавалерист.
По традиции советских подводников, возвратившихся с боевого задания с победой, встречали на пирсе плавбазы с живым поросенком. Ну а если с неизрасходованными торпедами, могли последовать оргвыводы. Поэтому существовали приписки, «победы на бумаге». До сегодняшнего дня так и нет точной статистики потопленных нашими подводниками кораблей противника как по тоннажу, так и по количеству.
Тоннаж нашим подводникам давался нелегко. На Балтике немцы, имеющие огромный дефицит в металле, дважды перегородили громадными противолодочными сетями Финский залив. А мин в его водах было поставлено столько, что залив называли «супом с клецками». Неся немалые потери, наши подлодки находили все-таки щели в этих заграждениях, буквально проползали на брюхе в открытое море и топили вражеские корабли. Уже когда война откатилась на запад, 30 января 1945 года подлодка С-13 под командой талантливого командира капитана 3-го ранга Александра Маринеско потопила за один поход два крупных транспорта. На одном из них, «Вильгельме Густлове», находилась плавбаза учебного дивизиона подводных лодок германского флота. Взбешенный Гитлер объявил Маринеско врагом номер один Германии и пообещал за его голову несколько миллионов марок. Лишь спустя 45 лет после окончания войны отважному подводнику было присвоено звание Героя Советского Союза. Увы, человек трудной судьбы, Александр Иванович не дожил до этого дня.
Эксцентричный Риковер
Идея установить атомный реактор на подлодку принадлежит американскому адмиралу Хаймену Г. Риковеру, талантливому инженеру и подводнику. Его называют отцом атомного флота. Сын портного, выходца из Польши, он родился в начале прошлого века в городе Маков. Когда ему было шесть лет, его семья переехала в Чикаго. Он закончил Морскую академию США, служил на подлодках, учился в университете, где получил звание доктора наук. Риковера называли «апостолом» военно-морской мощи США, с его легкой руки построена 121 подводная атомная лодка.
Атомарина «Наутилус» с первой ядерной энергетической установкой была спущена на воду в 1954 году. Ядерный реактор обеспечивал подлодку практически неограниченное время, поэтому судно могло обогнуть земной шар, не всплывая на поверхность. Его обслуживала команда более чем из ста человек. На нем имелись неслыханные по тем временам бытовые новшества: стиральные машины, сушилки для белья, системы кондиционирования воздуха. Чтобы сохранять боевой дух экипажа, на подлодке два раза в день крутили кино, была фотолаборатория, библиотека и даже музыкальный агрегат с пластинками. Крестной матерью новой субмарины стала первая леди США — Мэми Эйзенхауэр.
Сын портного за шестьдесят лет свой безупречной службы получил все высшие награды США. Им гордилась вся нация. А 82-летний адмирал, уходя в отставку, в своей прощальной речи произнес слова, от которых Америка пришла в шок. Подводя итог своей прожитой жизни, адмирал признался, что отнюдь не гордится той ролью, которую ему пришлось играть в гонке вооружений. Такое вот прозрение. Жаль только, что оно приходит так поздно.
Великая подводная армада
Постановление о создании атомной подводной лодки было подписано И.Сталиным еще в 1952 году. Но, как всегда, «долго запрягали». Пришлось резко наверстывать. Из каких-то высших соображений создание первого атомохода поручили не морякам, а специалистам всесильного Минсредмаша ( за глаза его называли ведомством «тети Маши»), создателям ядерного оружия. На первом этапе проектирования специалистов военно-морских сил к работам не допускали на пушечный выстрел. В результате получился проект-уродец. По первоначальному замыслу в носовой части субмарины предполагалось разместить торпедный аппарат длиной 24 метра (три отсека) для стрельбы термоядерными торпедами. Предполагалось, что такая подлодка с моря сможет уничтожить любую военно-морскую базу противника. Хотя таких баз на всем белом свете, как оказалось, всего лишь две. К тому же лодка не имела (нонсенс!) якоря, ее предполагалось выводить в море на буксире. Ознакомившись с проектом, главком ВМС Николай Кузнецов заявил: «Такая лодка нам не нужна».
Только 4 июля 1958 года винты нашего первого атомохода заработали от атомной энергетической установки. Присутствующий на испытаниях академик Александров поздравил всех находящихся на мостике словами: «Ну, с легким паром!»
Первые атомные лодки США и СССР имели немало различий. Если их «Наутилус» имел традиционные для подлодок штевневые обводы, то носовая оконечность нашей К-3 напоминала морду кита. Такая форма более оптимальна для движения под водой. Наша имела два реактора, ихняя — один. Это давало значительную прибавку в скорости, но породило главную неприятность — при скорости 25 узлов в час наша лодка становилась незрячей и глухой. Все ее акустические приборы забивало шумом обтекаемой воды. За чрезмерную шумность натовские подводники прозвали наши атомоходы «ревущими коровами». Чтобы закрыть выход советским подводным лодкам на оперативные просторы Атлантики и Тихого океана, американцы создают глобальную систему противолодочной обороны. На противолодочных рубежах главная роль отводилась подводным лодкам-убийцам. Для наблюдения за советскими субмаринами на дне океанов размещаются антенны-гидрофоны, на побережье развертывается цепочка центров обработки информации. Так родилась система SOSUS. Однако она слышала так хорошо, что трудно было выделить полезные шумы подводных лодок от шумов, которые создают корабли торгового флота, рыбаки, косяки рыб, разговаривающие на своем языке киты. Чтобы решить эту проблему, было решено создать библиотеку «шумовых портретов» советских подводных лодок, по которым можно было не только классифицировать, но и идентифицировать каждую из них.
За нашими лодками началась настоящая охота. Она велась на грани фола. Такие игры нередко заканчивались не только касаниями и столкновениями, но и трагедиями. Некоторые наши специалисты считают, что именно от этого погибли наши К-129 и К-219. Со своей стороны американцы грешат, что их «Трешер» тоже погиб не без нашего участия.
За годы холодной войны Советский Союз построил самый огромный подводный флот — 235 кораблей. Славных побед на его счету нет. Мы рекордсмены по погибшим в мирное время атомным субмаринам. Однако и на нашем счету были большие достижения. К-278 установила мировой рекорд — погрузилась на глубину более тысячи метров. В 1970 году другая лодка К-162 « пролетела» под водой со скоростью 80 километров (44,7 узла) в час. Тоже мировой рекорд.
Великий Леонардо оказался прав…
Хотя холодная война и закончилась, со стапелей сходят хоть и не столь многочисленные, но зато более современные подводные корабли. Появились новые технологии. В США строится самая современная многоцелевая лодка класса «Вирджиния». Она усовершенствована по всем параметрам. Новые системы ее радаров могут обнаружить даже самые тихие, самые скрытые подводные лодки. Такие атомарины будут оснащены специальными гидролокаторами для обнаружения самых хитроумных мин. Уходит в прошлое зеркальный перископ — его заменила фотонная мачта, которая передает изображение на палубные мониторы. В будущем будут разработаны миниподлодки, которые смогут отправляться с борта большой подлодки и нести оружие в район боевых действий за тысячи километров. Корабль-матка будет использоваться в качестве командного и контрольного центра. Эти технологии будущего могут поставить под сомнение необходимость существования лодок как таковых. Платформой управления может служить и надводный корабль-эсминец или крейсер.
И все же, как говорится, хрен редьки не слаще. Речь о строительстве прогулочных «потаенных кораблей» не идет. Они, как и прежде, создаются для войны. Далеко глядел великий Леонардо. Он боялся дьявольской натуры людей, которые могут использовать подводное судно как средство разрушения. Как под воду глядел.
От автора
Служба моя проходила на аварийно-спасательном корабле «ВМ-119». Мы спасали все что тонуло, горело, терпело аварии на воде и под водой от моста лейтенанта Шмидта в Ленинграде до острова Гогланд.
В каждую навигацию мы участвовали в учениях по спасению затонувшей подводной лодки. Конечно, она не тонула, а скрытно уйдя на полигон, ложилась на грунт ( глубина — около ста метров) и не подавала никаких признаков жизни. После того, как ее обнаруживали, водолазы спускались под воду, подключали к лодке шланги для подачи воздуха. После этого с головного судна-спасателя опускали водолазный колокол и поднимали «сухим способом» из морской преисподней двух бледных, пропахших соляром морячков. Уже под вечер корабли, участвующие в операции, разбегаются по сторонам и становятся полукругом. Сотни глаз впиваются в место предполагаемого всплытия субмарины. Кровавый закат уходящего за горизонт солнца, зеркальная гладь вдруг изменившей свой окрас от голубого до темного воды. И хотя ждешь этого момента , внутренне готовишься к нему, невольное «Ах!» вырывается из груди, когда рубка вспарывает поверхность, а лодка, резко увеличиваясь в объемах, с шумом продувая балластные цистерны, выпрыгивает на поверхность. Красивое и одновременно жуткое зрелище, запоминающееся надолго…
Сергей Борисов, Алматы
IT Kernel