Осколки "ДОСТОЙНОЙ" жизни.
Добавлено: 24 фев 2008, 11:50
Флот
ОСКОЛКИ «ДОСТОЙНОЙ» ЖИЗНИ-3
МИЧМАН НА ОДИН ДЕНЬ
Перед самым выходом в море, отключая береговой кабель, электрики подобрали на причале котенка. Он совсем не дичился, быстро освоился в кубрике и с аппетитом полакал раздобытого на камбузе молока.
Поскольку эпопея про дядю Фёдора и его подельников еще не была написана, то котенка назвали Мичманом. Привлеченный криками: «Мичман! Мичман! Кис-кис-кис...», в кубрик заглянул старшина команды, мичман Герасимчук. Он слегка поморщился, узнав, что мяукающий салага произведен в одно с ним звание, но в целом отнесся к животине благосклонно. Сыграло роль клятвенное заверение матросов, что из Мичмана воспитают истребителя крыс - эдакую летящую в ночи «усатую-полосатую смерть». А какой моряк откажется от хотя бы гипотетичной возможности подсократить численность вконец обнаглевших «ларисок»?
К сожалению, котенок не оправдал возлагавшихся на него надежд. Едва корабль вышел из Кольского залива и запрыгал с волны на волну, Мичман тут же пал жертвой морской болезни. Раскинув лапы в стороны, он безвольно распластался на рундуке в луже извергнутого его желудком молока и чуть слышно попискивал. Несмотря на слабость звуков, в них отчетливо угадывалась просьба: «Пристрелите меня, ребята...» Хорошо еще, что в базу мы вернулись в тот же день, и несостоявшийся моряк отделался всего лишь немедленным списанием на берег.
А я, вот все три года службы на корабле укачивался чуть ли не до коматозного состояния. И никому из начальства даже в голову не пришло перевести меня служить на берег.
«Хорошо быть кисою...», - пели мы в детском саду.
ИТАЛЬЯНСКИЙ ШПИОН
Особый отдел назначил нам нового куратора. По этому случаю команде было велено взять по листку бумаги и написать о себе краткие биографические сведения.
Полгода спустя, выпивая с баталером, услышал от него признание: «А я ведь по приказу особиста собирал о тебе сведения. Он распорядился за Кригером присматривать, потому что немец, и за тобой. Ты же в Риме родился. Но не бойся, я о тебе только хорошее говорил».
...Несколько лет спустя, когда я учился институте, пришла разнарядка: избрать одного студента депутатом Моссовета. Выдвинули меня, но партком задробил. Сказали: «А как мы объясним избирателям, простым советским людям, что кандидат от блока коммунистов и беспартийных родился в капиталистической стране»?
Эх, стал бы депутатом, получил бы квартиру тогда, а не 27 лет спустя.
И что характерно, увезли меня из того Рима - мне еще года не исполнилось. Совсем не помню красивой заграничной жизни.
МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ИВАНОВ
Не знаю, как сейчас, а когда я служил, в Североморске существовал народный матросский обычай: отдавать честь офицерам, начиная с капитан-лейтенантов. Впрочем, могли козырнуть и старшему лейтенанту, если у него выражение лица было «каплеевское» - типа, «уже командир БЧ и службу давно понял».
В большинстве своем офицеры относились к этому явлению как к данности, вроде климатических особенностей Заполярья. Полагаю, что у задрюченных службой лейтенантов, наконец-то вырвавшихся на берег, не было ни сил, ни желания тратить драгоценное время схода на пресечение матросского хамства.
Однако был один непримиримый. Младший лейтенант Иванов. Из Особого отдела нашей бригады. Он останавливал каждого моряка, не отдавшего ему честь.
Дальше воспитательная беседа могла развиваться по двум вариантам. Если матрос начинал оправдания со слов: «Виноват, ТОВАРИЩ ЛЕЙТЕНАНТ...», Иванов отпускал его с напутствием соблюдать Устав. Но если «прихваченный» заявлял, что не заметил «тарища младшего лейтенанта», Иванов впадал в ярость. Брызгая слюной, он «драл» нарушителя дисциплины долго и болезненно. Стараясь достучаться до сознания матроса, Иванов тянулся во весь свой рост.
А роста младший лейтенант был, как говорится, «метр с кепкой». Виноват, с фуражкой. Красивой такой, сшитой на заказ - с высоченной тульей и огромными полями. Напоминала взлетную палубу авианосца.
ВОЛОБУЕВ, ВОТ ВАШ МЕЧ!..
Вице-адмирал Волобуев заслуженно имел репутацию строгого начальника. Например, наш старшина команды сам был свидетелем того, как этот флотоводец запускал адмиральскую длань в «дучку» и извлеченной оттуда субстанцией мазал по лицу матроса. Это он наглядно объяснял, что приборка гальюна произведена ху..., в общем, далеко от идеала.
Еще из уст в уста переходил рассказ про «третью звездочку». Мол, некий лейтенант, стоявший дежурным по кораблю, отрапортовал Волобуеву. А тот вдруг достал из кармана пару звездочек и говорит человеческим голосом: «Прикрепите на погоны, как положено». Дежурный, не веря своему счастью, из кителя выскочил и в один миг воткнул звездочки в середку погон. «Прикрепили? - рычит адмирал. - А теперь две снимите. Лишние они у вас».
Это - то, что я слышал.
Теперь о том, что видел собственными глазами. Но прежде - небольшое пояснение к мизансцене. На проекте 1135 столовая команды расположена примерно посередине корабля. Куда бы ты ни шел - с кормы в нос или наоборот - коридоры обязательно приведут в помещение столовой.
А вот и сам скетч из военно-морской жизни.
В столовой сталкиваются два штабных офицера. «Кап-два», выскочивший из кормового коридора, на ходу объявляет: «Там Волоё#ов идет...» Его коллега «кап-раз» тут же разворачивается, и они оба припускают в одном направлении.
Надеюсь, не надо объяснять в каком?
Переместил с http://www.bigler.ru , с разрешения автора "Nauta Romanus "
ОСКОЛКИ «ДОСТОЙНОЙ» ЖИЗНИ-3
МИЧМАН НА ОДИН ДЕНЬ
Перед самым выходом в море, отключая береговой кабель, электрики подобрали на причале котенка. Он совсем не дичился, быстро освоился в кубрике и с аппетитом полакал раздобытого на камбузе молока.
Поскольку эпопея про дядю Фёдора и его подельников еще не была написана, то котенка назвали Мичманом. Привлеченный криками: «Мичман! Мичман! Кис-кис-кис...», в кубрик заглянул старшина команды, мичман Герасимчук. Он слегка поморщился, узнав, что мяукающий салага произведен в одно с ним звание, но в целом отнесся к животине благосклонно. Сыграло роль клятвенное заверение матросов, что из Мичмана воспитают истребителя крыс - эдакую летящую в ночи «усатую-полосатую смерть». А какой моряк откажется от хотя бы гипотетичной возможности подсократить численность вконец обнаглевших «ларисок»?
К сожалению, котенок не оправдал возлагавшихся на него надежд. Едва корабль вышел из Кольского залива и запрыгал с волны на волну, Мичман тут же пал жертвой морской болезни. Раскинув лапы в стороны, он безвольно распластался на рундуке в луже извергнутого его желудком молока и чуть слышно попискивал. Несмотря на слабость звуков, в них отчетливо угадывалась просьба: «Пристрелите меня, ребята...» Хорошо еще, что в базу мы вернулись в тот же день, и несостоявшийся моряк отделался всего лишь немедленным списанием на берег.
А я, вот все три года службы на корабле укачивался чуть ли не до коматозного состояния. И никому из начальства даже в голову не пришло перевести меня служить на берег.
«Хорошо быть кисою...», - пели мы в детском саду.
ИТАЛЬЯНСКИЙ ШПИОН
Особый отдел назначил нам нового куратора. По этому случаю команде было велено взять по листку бумаги и написать о себе краткие биографические сведения.
Полгода спустя, выпивая с баталером, услышал от него признание: «А я ведь по приказу особиста собирал о тебе сведения. Он распорядился за Кригером присматривать, потому что немец, и за тобой. Ты же в Риме родился. Но не бойся, я о тебе только хорошее говорил».
...Несколько лет спустя, когда я учился институте, пришла разнарядка: избрать одного студента депутатом Моссовета. Выдвинули меня, но партком задробил. Сказали: «А как мы объясним избирателям, простым советским людям, что кандидат от блока коммунистов и беспартийных родился в капиталистической стране»?
Эх, стал бы депутатом, получил бы квартиру тогда, а не 27 лет спустя.
И что характерно, увезли меня из того Рима - мне еще года не исполнилось. Совсем не помню красивой заграничной жизни.
МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ИВАНОВ
Не знаю, как сейчас, а когда я служил, в Североморске существовал народный матросский обычай: отдавать честь офицерам, начиная с капитан-лейтенантов. Впрочем, могли козырнуть и старшему лейтенанту, если у него выражение лица было «каплеевское» - типа, «уже командир БЧ и службу давно понял».
В большинстве своем офицеры относились к этому явлению как к данности, вроде климатических особенностей Заполярья. Полагаю, что у задрюченных службой лейтенантов, наконец-то вырвавшихся на берег, не было ни сил, ни желания тратить драгоценное время схода на пресечение матросского хамства.
Однако был один непримиримый. Младший лейтенант Иванов. Из Особого отдела нашей бригады. Он останавливал каждого моряка, не отдавшего ему честь.
Дальше воспитательная беседа могла развиваться по двум вариантам. Если матрос начинал оправдания со слов: «Виноват, ТОВАРИЩ ЛЕЙТЕНАНТ...», Иванов отпускал его с напутствием соблюдать Устав. Но если «прихваченный» заявлял, что не заметил «тарища младшего лейтенанта», Иванов впадал в ярость. Брызгая слюной, он «драл» нарушителя дисциплины долго и болезненно. Стараясь достучаться до сознания матроса, Иванов тянулся во весь свой рост.
А роста младший лейтенант был, как говорится, «метр с кепкой». Виноват, с фуражкой. Красивой такой, сшитой на заказ - с высоченной тульей и огромными полями. Напоминала взлетную палубу авианосца.
ВОЛОБУЕВ, ВОТ ВАШ МЕЧ!..
Вице-адмирал Волобуев заслуженно имел репутацию строгого начальника. Например, наш старшина команды сам был свидетелем того, как этот флотоводец запускал адмиральскую длань в «дучку» и извлеченной оттуда субстанцией мазал по лицу матроса. Это он наглядно объяснял, что приборка гальюна произведена ху..., в общем, далеко от идеала.
Еще из уст в уста переходил рассказ про «третью звездочку». Мол, некий лейтенант, стоявший дежурным по кораблю, отрапортовал Волобуеву. А тот вдруг достал из кармана пару звездочек и говорит человеческим голосом: «Прикрепите на погоны, как положено». Дежурный, не веря своему счастью, из кителя выскочил и в один миг воткнул звездочки в середку погон. «Прикрепили? - рычит адмирал. - А теперь две снимите. Лишние они у вас».
Это - то, что я слышал.
Теперь о том, что видел собственными глазами. Но прежде - небольшое пояснение к мизансцене. На проекте 1135 столовая команды расположена примерно посередине корабля. Куда бы ты ни шел - с кормы в нос или наоборот - коридоры обязательно приведут в помещение столовой.
А вот и сам скетч из военно-морской жизни.
В столовой сталкиваются два штабных офицера. «Кап-два», выскочивший из кормового коридора, на ходу объявляет: «Там Волоё#ов идет...» Его коллега «кап-раз» тут же разворачивается, и они оба припускают в одном направлении.
Надеюсь, не надо объяснять в каком?
Переместил с http://www.bigler.ru , с разрешения автора "Nauta Romanus "