Было и такое...

СМИ о ВМФ, Вооруженных Силах и о многом другом
Аватара пользователя
MuRena
Глобальный модератор
Глобальный модератор
Сообщения: 1143
Зарегистрирован: 05 янв 2007, 23:41
Откуда: Североморск/Питер
Контактная информация:

Сообщение MuRena »

"Корабль – это особое существо: и живое, и ласковое, и суровое, и благодарное.
Корабль – и дом твой и крепость, и университет и оружие, и отец и защита, и приют сотен товарищей твоих и соратников.
Ни одно флотское сердце никогда не сможет забыть родной корабль."
Леонид Соболев.
бпп
Сообщения: 1433
Зарегистрирован: 19 янв 2006, 15:33

Сообщение бпп »

Новая Газета | № 3 от 17 Января 2000 г.
ТАЙНА МЫСА МЕГАНОМ, или «Адмирал Нахимов» — корабль-призрак
Был ли ядерный взрыв в Крыму? Почему новейший крейсер «Адмирал Нахимов» был исключен из корабельного состава ВМФ СССР? Зачем вахтенные журналы и другие документы «Адмирала Нахимова» были изъяты КГБ СССР?

Когда я познакомился с выкладками бывшего корабельного врача с аварийно-спасательного судна «Казбек» Виталия Костриченко об испытаниях ядерной мины в прибрежных водах Крыма, я посчитал их очередной досужей «страшилкой». Хватит с нас одного Чернобыля, куда уж боле? Ядерный взрыв в Крыму — такой же абсурд, как подводная лодка в степях Украины. Но вот у Украины, пусть и не в степях, но все же появились свои подводные лодки. Вот и после встречи в севастопольской правозащитной организации «Моряки и корабли» («Морское собрание») с ее президентом, бывшим инженером-подводником Владимиром Стефановским, а также с Виталием Костриченко. контуры невероятной гипотезы обрели свою логику.
— Виталий Васильевич, на чем основывается ваше утверждение о том, что в декабре 1960 года в районе мыса Меганом произошел подводный ядерный взрыв?
— К такому выводу я пришел после многолетних изысканий в крымских архивах и других хранилищах государственных документов, после многих бесед с ветеранами Черноморского флота, после изучения научных данных, которые предоставили в мое распоряжение крымские гидрологи и сейсмологи. Речь идет прежде всего о загадочной судьбе легкого крейсера «Адмирал Нахимов». Это самый таинственный корабль советского флота, корабль-легенда, корабль-призрак... Давно рассекречены материалы по трагедиям линкора «Новороссийск», большого противолодочного корабля «Отважный», атомной подводной лодки «Комсомолец» и многих других кораблей, претерпевших в разное время катастрофы и тяжелые аварии. Стена молчания окружает лишь этот мало кому известный крейсер «Адмирал Нахимов». Это единственный корабль бывшего советского флота, вахтенные журналы и другие документы которого были изъяты из Центрального государственного архива ВМФ Комитетом государственной безопасности СССР. Но почему?
Невозможно найти ни одного приличного снимка крейсера, сделанного в последние годы его короткой жизни. Все фотографии и негативы «Адмирала Нахимова» были тщательно изъяты у моряков особым отделом Краснознаменного Черноморского флота.
— Вы хотите сказать, что именно этот корабль подвергся ядерным испытаниям в декабре 1960 года?
— Да. Есть немало оснований, чтобы утверждать это. По воспоминаниям ныне покойного ветерана Севастопольского морского завода Александра Ивановича Тимофеева, крейсер перед списанием прошел осмотр в Северном сухом доке. При этом было выявлено «обширное повреждение подводной части корпуса корабля в виде перебитого киля и деформаций подводной обшивки и килевых конструкций, невидимых в воде». Какая сила смогла так изуродовать корпус бронированного корабля длиной более двухсот метров? Касание с грунтом? Но на мель «Адмирал Нахимов» ни разу не садился. Подобный факт слишком трудно утаить от моряков и флотской общественности.
— Тем труднее скрыть от экипажа в тысячу с лишним человек факт ядерного испытания...
— Во-первых, экипаж, находившийся внутри корабля по штормовой готовности, мог и не подозревать ни о каком ядерном воздействии на крейсер. Ведь взрыв был подводный, без световой вспышки. Просто одна из «штормовых волн» ударила под днище, встряхнула корабль, раскачала его и все. Такое в морях бывает, вы, наверное, слышали про неожиданные всплески волн-убийц? А радиация, как известно, ни на глаз, ни на ощупь не определима. Во-вторых, команду вообще могли оставить на берегу в казармах, а крейсер с подопытными овцами, лошадьми и другими животными могли отвести в район испытаний на буксирах. Но даже если команда и находилась на корабле, то утечка нежелательной информации могла быть предотвращена обычной подпиской каждого члена экипажа «о неразглашении...», как это практиковалось в те времена. Ведь сколько тысяч людей, участвовавших в так называемом тоцком эксперименте, в войсковых учениях со взрывом атомной бомбы, молчали десятки лет вплоть до наступления «эпохи гласности».
— Лично я считаю, что «феодосийский эксперимент», — вступает в нашу беседу капитан 2 ранга, инженер запаса Владимир Стефановский, — проводился со всем своим личным
составом на борту. Ведь цель подобного «учения» была не только в том, чтобы проверить возможности гидродинамического удара по крупному надводному кораблю, но провести весь комплекс мер по борьбе за живучесть в условиях ядерной войны. По сути дела это было продолжение уральских учений — только на море. А о людях в шестидесятом году думали так же мало, как и в пятьдесят седьмом. Ну схватили моряки свою дозу, так,
может, и сейчас еще с ней живут. Те, разумеется, кто оказался наиболее устойчив к радиации. Как сказал один печальный юморист: все мы живем по недосмотру
начальства.
— Еще один косвенный, но тем не менее факт, — развивает свою версию Костриченко. — Хорошо известно, что после того, как «Нахимов» получил столь мощные повреждения подводной части, он прошел полный комплекс дезактивационных работ. С крейсера содрали весь деревянный настил палубы, а корпус был «отшкрябан», а затем покрыт очень дорогой краской — свинцовым суриком. Это перед самым-то списанием! Точнее, перед расстрелом. Чтобы избавиться от «фонившего» корабля, решили его затопить под благовидным предлогом: вытащить на глубину и расстрелять как плавучую мишень противокорабельными ракетами. В июне 1961 года «Адмирала Нахимова» вывели на буксирах в сторону Одессы (миль на 50 от Севастополя) и оставили в дрейфе. С дистанции 72 километра ракетный корабль «Прозорливый» выпустил по нему ракету, которая попала в левый борт между первой и второй башнями главного калибра. «Нахимов» получил сквозную пробоину, а от разлившегося топлива ракеты возник пожар, который полыхал 12 часов кряду. Когда и куда отволокли корпус выгоревшего крейсера, достоверно неизвестно. Я полагаю, что его разобрали на металл в Херсоне.
— Заметьте, — комментирует В. Стефановский, — «Адмиралу Нахимову» было к тому времени всего семь лет — юношеский для крейсера возраст.
— Но ведь такой корабль стоил огромных денег. Разве нельзя было подыскать для испытания ядерной мины старый сухогруз подходящих размеров?
— Наверное, можно. Но важно было проверить, как поведет себя в атомном поединке именно военный корабль, конструктивно приспособленный для получения мощных огневых и гидродинамических ударов. Хрущев к тому времени определил на свой глаз, что крупные военные корабли нам не нужны, поскольку в условиях атомной войны они обречены на гибель. Поэтому приказал резать даже новейшие почти готовые крейсера и линкоры, стоявшие у достроечных стенок. Видимо, кому-то из его подпевал захотелось доказать правоту мудрого генсека экспериментально.
— Положим, крейсер ему было не жалко, но допустить ядерный взрыв вблизи южного берега Крыма, где Никита Сергеевич сам любил отдыхать... Должен же он был о собственном здоровье подумать?
— Насколько мне известно, — усмехнулся Костриченко, — Никита Сергеевич предпочитал Крыму Сочи. Но особого страха перед ядерным оружием он не испытывал, судя по его лихим выступлениям и деяниям. К тому же придворные специалисты могли авторитетно ему объяснить, что подводный ядерный взрыв в отличие от наземного или воздушного не заражает местность радиоактивной пылью, что вся гадость остается в воде, а циркуляция вод в Черном море довольно динамичная. Не пройдет и месяца, как все «рассосется». Преимущества же выбранного ими места бесспорны: феодосийский полигон был идеально оборудован необходимой научно—измерительной аппаратурой.
В нашу беседу снова вступил Владимир Стефановский:
— Я думаю, что на решение генсека о столь экстраординарных испытаниях ядерных мин повлияла и весьма напряженная внешнеполитическая обстановка тех лет. В мае 60-го над Уралом был сбит американский самолет-разведчик. Американцы нагнетали военную истерию вокруг Кубы. Назревала морская блокада «острова свободы» с весьма вероятной высадкой десанта. Проверенные на практике морские ядерные мины могли быть выставлены в Карибском море в противовес американской военной мощи в горячем регионе. Если на остров были доставлены ракеты с ядерными боеголовками, то почему бы не обезопасить подходы к плацдарму социализма в Центральной Америке и атомными минами?
— Но ведь это всего лишь предположение... Вы оба как инженер и врач должны оперировать фактами.
— Есть и факты, — раскрыл свою папку с документами Виталий Костриченко. — Вот справка из Гидрометеослужбы Черноморского флота. В интересующий нас период у побережья Крыма произошло лишь одно землетрясение: 4 декабря 1960 года. Его эпицентр находился в пяти милях мористее мыса Меганом на глубине 500 метров. Сила толчка — 3—4 балла. Человеческих жертв и разрушений нет. Ну очень интересное землетрясение, если иметь в виду, что феодосийский ракетно-артиллерийский полигон находился практически рядом, а 15 февраля после докования с крейсера «Адмирал Нахимов» был спущен флаг. Да и время проведения «землетрясения» выбрано весьма удачно: середина зимы, побережье безлюдно, даже вездесущие рыбаки не выходят в море.
На моей памяти, как и на памяти многих крымских старожилов, та огромная приливная волна, которая прошлась 4 декабря по побережью, срывая с якорей и выбрасывая на набережные рыбацкие суденышки, буксиры и баржи.
В прошлом году глубоководные аппараты «АРСы» брали пробы донных отложений под Феодосией. Результаты анализов удручают: радиоактивность ила в тех местах в десятки раз выше фоновых.
Экологи Крыма продолжают свое расследование... А я вдруг вспомнил Феодосию 1961 года, детский санаторий «Волна», в который меня привезла мама. Как радостно и доверчиво мы бросались в белую пену прибоя. Неужели мы купались в море, отравленном за тридцать пять лет до Чернобыля?
Николай АНДРЕЕВ
бпп
бпп
Сообщения: 1433
Зарегистрирован: 19 янв 2006, 15:33

Сообщение бпп »

Русский военный флот
"The Times", Великобритания.Статья опубликована 24 августа 1853 г.
(перепечатано из Allgemeine Zeitung)

О российском военном флоте в других европейских странах известно очень мало, а имеющиеся суждения об этом предмете весьма расплывчаты и, можно сказать, едва ли не вводят в заблуждение. Нам, однако, личные наблюдения дают возможность изложить некоторые факты, касающиеся военно-морских сил России.

Чтобы боевой флот страны годился на что-либо полезное, а не просто производил салюты и гнил у причалов, ей необходимо в первую очередь побережье, выходящее к открытому морю, и обладающее удобными гаванями. Вторым по значению условием следует считать хорошие корабли, умелые команды, и дельных офицеров. Россия обладает тремя внутренними морями. Единственное открытое море, с которым она граничит - на Крайнем Севере - сковано льдами. Выходами из двух наиболее важных внутренних морей служат проливы Босфор и Зунд, что делает их уязвимыми в случае блокады.

Русские порты, за исключением, конечно, Кронштадта и Севастополя, малопригодны для стоянки военных флотов. Гавань Гельсингфорса - лучшего порта Финляндии - слишком мала. Правда в Финском заливе, - в устье реки Кюмене - имеется еще укрепленный порт Роченсальм, который служит станцией для так называемой 'шхерной флотилии'. Ревель (он также расположен в Финском заливе) - порт чисто торговый: некогда имевшиеся там укрепления почти полностью снесены. В Архангельске имеются верфи и укрепленная гавань, но этот порт находится далеко на севере, и в случае войны сколько-нибудь значительную роль играть не будет. То же самое можно сказать о портах в Каспийском море, а гавань Астрахани в устье Волги к тому же приводят в негодность песчаные наносы. Азов и Таганрог слишком мелководны; это относится и ко всем другим портам на Азовском море, а также к Феодосии и Херсону. На пути из Кронштадта в Санкт-Петербург глубины настолько малы, что столицы могут достигать лишь суда с осадкой не более 7 футов. Корабли, построенные на петербургских верфях, приходится доставлять в Кронштадт волоком по суше: одно время для этого использовали верблюдов. Одесса - сугубо коммерческий порт, и единственной пригодной для военного флота гаванью на Черном море остается Севастополь - он и служит базой Черноморского флота. Севастопольская гавань обширна, глубоководна, защищена мощными укреплениями, и обладает дополнительными преимуществами в виде регулярных приливов и благоприятных ветров. Порты Бессарабии ни малейшего военного значения не имеют.

Что касается охраны портов, содержания маяков, буев и т.д., то следует признать, что все это находится в образцовом порядке - и российская казна не жалеет средств на подобные цели. Однако создание стратегической системы портов, коей могут похвастаться Англия и Франция, для России исключено. Французский и английский флоты в собственных морях могут отважиться на самые смелые и рискованные маневры - при необходимости они всегда найдут убежище под прикрытием батарей своих военных гаваней. Русский же флот, имея в тылу лишь Кронштадт и Севастополь, постоянно подвергается опасности оказаться отрезанным от своих баз, а потому не может ни при каких обстоятельствах вести наступательные действия. Он выполняет чисто оборонительные задачи. В подобных обстоятельствах стремление России приобрести более удачные гавани и береговую линию представляется совершенно естественным.

Поговорим теперь о самих кораблях. Для кораблестроения Россия располагает всеми необходимыми материалами, и притом наилучшего качества. Дуб, который дают ее леса, ничем не уступает канадскому, из коего строятся британские корабли, однако в последние годы из-за чудовищных масштабов вырубки леса Средней России уже не способны удовлетворить потребности военного флота, и русским приходится доставлять древесину для своих кораблей с севера. Это дерево по условиям климата поступает на верфи сырым, но ему никогда не дают должным образом просохнуть. Следовательно, оно быстрее гниет и истребляется червями-древоточцами. Так, считается, что у русских кораблей срок службы на треть меньше, чем у английских. Отчасти это, вероятно, обусловливается (особенно на Балтике) также воздействием короткой, неравномерной волны и льда.

Паруса и канаты на русском военном флоте превосходного качества. Русские парусные мастера славились уже во времена Петра Великого, а русской парусине по сей день отдают предпочтение перед шотландской. Русская пенька пользуется не меньшей известностью, чем изготавливаемые в этой стране смола и кожи. Пушки также выше всяких похвал. На кораблях царят образцовый порядок и чистота; по сей день заметно, что первые уроки корабельного дела Петр получил не где-нибудь, а в Голландии. Обстановка в каютах отличается крайней роскошью, соответствуя вкусам и привычкам русской аристократии.

Русские капитаны и адмиралы нисколько не похожи на грубоватых, неотесанных морских волков вроде Дрейка, Ван Тромпа и де Ройтера. По утрам они встают неторопливо и вальяжно, щеголяя в домашних туфлях и халатах; днем нежатся на диванах малинового бархата с французскими романами, часами просиживают за пианино, играя этюды Шопена. На деле офицеры русского военного флота крайне мало интересуются своим ремеслом; невежественными их ни в коей мере назвать нельзя - училища в Ораниенбауме, Петербурге, Одессе и Николаеве дают все необходимые теоретические знания - но душа к морскому делу у них не лежит, и в случае войны станет очевидно, что русским кораблям не хватает хороших командиров.

Во многом сказанное относится и к матросам. Русские не любят соленой воды. Большинство рекрутов приходит на флот из внутренних областей страны: это настоящие 'сухопутные крысы', впервые увидевшие море лишь после того, как их 'забрили' на флот. В отличие от английских и французских матросов, они не дышали морским бризом с колыбели. В жилах англичан течет кровь норманнов-викингов - кровь первых в истории владык морей. Русские же происходят из безводных степей Монголии. Английские и французские эскадры бороздят все океаны, но русский военный корабль лишь изредка рискует выйти в открытое море. А это - очень важная вещь: русские матросы непривычны к морю, они не прошли 'испытание штормами'. Русские флоты почти не участвовали в серьезных сражениях - Наварин к таковым, конечно, относить нельзя.

Воинская доблесть отчасти питается памятью о славном прошлом. Но у русских моряков и морских пехотинцев такого прошлого нет. Они застывают по стойке 'смирно' на палубе в высоких сапогах и тесных мундирах в точном соответствии с уставом, - ноги должны быть развернуты под углом ровно в 45 градусов - такую же эту строевую выучку они должны выказывать и на спардеке, у помп или орудий. Правила и уставы регламентируют каждое движение русских моряков: даже в минуту величайшей опасности они будут методично поднимать якорь - хотя англичане в этом случае просто обрубили бы канат, развернули корабль и поставили бы все паруса до последнего, так чтобы мачты гнулись. С орудиями канониры управляются споро и сноровисто, но в целом маневры на русском флоте выполняются гораздо медленнее, чем на английском: русские корабли имеют меньшую длину, что затрудняет повороты, а сигнальная система далека от совершенства. Своей неповоротливостью и толщиной бортов русские корабли напоминают 'плавучие крепости' испанской Армады.

Различные маневры на российском флоте выполняются с величайшей точностью, но, судя по всему, каждому члену команды отведено четкое место по боевому расписанию, и знает он только узкий круг своих обязанностей. Конечно, благодаря практике этими навыками он овладевает в совершенстве, но возникает вопрос - как все эти маневры будут выполняться в сражении, когда многие в команде будут убиты или ранены, а заменить их никто не сможет? Герцог Йоркский требовал, чтобы его люди умели управляться и с ружьями, и с пушками, и с парусами одновременно: такой принцип несомненно представляется более разумным.

Военно-морская служба в России подчиняется раз и навсегда заведенному механизму. Русский матрос отрабатывает определенные часы и ложится спать. Он не болеет душой за дело, и самое важное для него - это прием пищи. В отличие от англичанина, он не 'повенчан' со своим кораблем, он - не дитя океана. Если русский матрос увидит валяющийся на палубе канат, он не свернет его и не уберет с пути, а доложит лейтенанту. Тот, в свою очередь, сверится со списком, чтобы выяснить, кто из команды пренебрег своим долгом, и, найдя виновного, возьмет его за ухо и потащит к неубранному канату. Так в России понимают порядок и дисциплину.

При всей этой регламентации на военном флоте, однако, нет единой системы наказаний за провинности. Их каждый капитан определяет по собственному усмотрению.

Управление военным флотом и его снабжение в России налажено образцово - насколько можно судить по ведомостям и документам Адмиралтейства. Что же касается истинного положения дел, то здесь я не рискну высказывать определенное суждение. Однако, поскольку правительство уделяет флоту большое внимание и тратит на него немалые средства, он, вполне возможно, в достатке снабжен всем необходимым. Но при всем вышесказанном России трудно будет вести войну на море, поскольку у нее нет собственного торгового флота. Ее морская торговля ведется руками немцев, англичан, греков и шведов. В истории всех великих морских держав военный флот возникал на основе флота торгового. Для России флот - не естественный плод народного характера; он создавался по приказу сверху, и, как уже отмечалось выше, будучи, возможно, полезным средством обороны, он никогда не станет орудием войны завоевательной.

Русский флот состоит из пяти дивизий, из коих три базируются на Балтике, а две - на Черном море. Во время последней войны с Турцией Россия имела 32 линейных корабля, 25 фрегатов, 20 корветов и бригов, 7 бригантин, 6 шлюпов, 84 шхуны, 20 галер, 25 плавучих батарей, и 121 канонерскую лодку - всего 464 корабля с 6000 орудий. С тех пор на российских верфях не переставая кипит работа, и в результате на сегодняшний день русский флот состоит из 60 линейных кораблей (от 70-пушечных до 120-пушечных) 37 сорока-шестидесятипушечных фрегатов, 70 корветов, бригов и бригантин, 40 пароходов, 200 канонерок и галер, несущих в совокупности 9000 пушек. Служит на нем 42000 моряков и 20000 морских пехотинцев.

Как явствует из нашего рассказа, в противоборстве с любой из великих морских держав у России нет шансов на победу. Ее цари не жалели забот и трудов для создания мощного флота, но все эти усилия останутся тщетными, если России не удастся завоевать и присоединить побережье Турции, Греции и Швеции - что даст ей выход в открытое море, удобные гавани и прирожденных моряков в качестве новых подданных.
Аватара пользователя
Schultz
Администратор
Администратор
Сообщения: 8610
Зарегистрирован: 19 янв 2006, 15:55
Реальное имя: Сергей
Воинское звание: старший матрос
Откуда: Москва
Контактная информация:

Re: Было и такое...

Сообщение Schultz »

Красный поход
Большевики пошли на Таллин и потеряли два эсминца. Так у Эстонии появился флот


Сто лет назад независимая Эстония получила собственный военно-морской флот. Сегодня это событие широко отмечается в республике, к нему даже приурочены масштабные учения с участием корабельных групп стран НАТО. А начинался эстонский флот с двух эсминцев — «Спартака» и «Автроила», отнятых у красного Балтфлота в декабре 1918 года. Корабли шли на Таллин, но, встретившись в море с английской эскадрой, революционные матросы избрали крайне спорную тактику и в результате сдались, так и не начав сражения. Корабли вместе с экипажами англичане передали эстонцам, а те, в свою очередь, распорядились ими более умело. «Лента.ру» вспомнила подробности одной из самых авантюрных и трагикомичных операций в истории Красной армии и флота.

Авантюрный замысел
В 1918-м бывший императорский Балтийский флот пребывал в плачевном состоянии. Потерявший большинство своих баз и оставшийся с устаревшими кораблями, давно требующими ремонта. Экипажи заметно сократились, причем за счет опытных мичманов и офицеров, а в матросской среде все еще продолжались революционные брожения. Новых командиров еще не было, а прежние не испытывали симпатий к новой власти. Очень уж показательным был пример капитана I ранга Алексея Щастного, фактически спасшего флот во время знаменитого «Ледового похода» и расстрелянного спустя четыре месяца по настоянию Троцкого. Чтобы хоть как-то контролировать немногих оставшихся военспецов, большевики отправляли к ним на корабли комиссаров, которые ни черта не смыслили в морском деле, но обладали революционной сознательностью и правом карать за контрреволюцию.

К ноябрю 1918-го оставшиеся в строю специалисты-военморы провели ревизию корабельного состава и выделили некоторое количество условно боеспособных судов, которые могли выйти в море без капитального ремонта. Все их свели в Действующий отряд кораблей Балтийского флота (ДОТ БФ). Возглавили соединение бывший контр-адмирал Сергей Зарубаев (расстрелянный в застенках ВЧК тремя годами позже). А приставлен к нему был не абы кто, а член Реввоенсовета заместитель наркома по военно-морским делам Льва Троцкого — Федор Раскольников (настоящая фамилия — Ильин) по прозвищу Красный лорд.

ДОТу практически сразу пришлось принять участие в боевых действиях, причем противник у него оказался достойнейший и опасный: британская эскадра под командованием адмирала Эдвина Александера-Синклера, присланная для поддержки белогвардейских частей генерала Юденича и молодых балтийских демократий Эстонии и Латвии. В отличие от российской, британская эскадра состояла из современных боеспособных кораблей с опытными экипажами, закаленными в сражениях Первой мировой.

Однако наличие столь серьезного противника не насторожило склонного к авантюрам Раскольникова. Он задумал и спланировал операцию по обстрелу Таллина, искренне полагая, что после этого в эстонской столице должно начаться восстание пролетариата, который непременно встанет на сторону большевиков. Возможно, военспецы в конце концов переубедили бы комиссара, но его идею горячо поддержал Троцкий. Более того, по словам подруги Раскольникова Ларисы Рейснер, Троцкий настаивал, чтобы тот лично возглавил свою операцию.

Окрыленный поддержкой наркома, Раскольников спланировал поход совершенно волюнтаристски: он толком не разъяснил командирам кораблей боевой задачи, не посоветовался с опытными офицерами и даже не оповестил командира ДОТ БФ Зарубаева о предстоящем рейде. Он, конечно, имел некоторое представление о флоте (после начала Первой мировой войны, чтобы избежать призыва, он поступил на отдельные гардемаринские классы), но его знаний было недостаточно для проведения таких операций.

Раскольников вышел в море на борту эсминца «Спартак». Изначально этот корабль назывался «Капитан 1-го ранга Миклухо-Маклай» — в честь знаменитого героя Цусимы, который предпочел сдаче в плен гибель вместе с кораблем. Предполагалось, что чуть позже «Спартака» нагонят эсминцы «Автроил» и «Азард», на которых спешно ликвидировали неисправности. Но так как четкого плана Раскольников так и не составил, то действия красных балтийцев были спонтанными и не вполне обдуманными. При том, что главной целью похода был Таллин, проходя мимо эстонского острова Нарген, «Спартак» зачем-то обстрелял размещенную там батарею.

Уничтожить эстонские позиции морякам не удалось, но привлечь внимание неприятеля получилось. Комендант гарнизона тут же предупредил свое командование (а заодно и англичан) о приближении красных. Затем «Спартак» перехватил финский пароход, шедший в Таллин с грузом бумаги. Поскольку финны на тот момент тоже находились в состоянии войны с Советской Россией и оказывали поддержку эстонцам, Раскольников распорядился считать захваченный пароход трофеем. На него зашли несколько матросов со «Спартака» и под их присмотром судно отправилось в Кронштадт.

Однако до пункта назначения трофей не дошел — по дороге его перехватили англичане и вернули хозяевам. Вскоре и сам «Спартак» был обнаружен английским отрядом из крейсеров «Карадок», «Калипсо» и двух эсминцев. «Спартак» пытался уйти на северо-восток, беспорядочно отстреливаясь, а машинисты с кочегарами старались выжать все возможное из видавших виды машин.

«Спартак» и «чертовы яйца»
Преследование, как и само командование Раскольникова, было недолгим: минут через 40 корабль потерял управление, выскочил на мель Карадимуна (в дословном переводе с эстонского «чертовы яйца») — две скалы на глубине 5,4 и 3,4 метра и вскоре поднял белый флаг. Историк Владимир Шигин, детально расследовавший историю со сдачей «Спартака», пишет, что прибывшие на эсминец англичане были поражены его запущенным состоянием не меньше, чем расхлябанностью его команды и тягой матросов к неуставной одежде. О том, как выглядел типичный «революционный матрос», позже писал находившийся в ту пору в Эстонии русский капитан I ранга Гаральд Карлович Граф. «Лакированные сапоги или даже просто резиновые, с голенищами, [начищенными] что — зеркало; короткий бушлат в талию, с пуговицами на кавалерийский манер; фланелевая рубаха в обтяжку и навыпуск; фуражка набекрень, а летом — даже соломенная шляпа... — перечисляет Граф элементы костюма, имевшие мало общего с форменным обмундированием моряков. — Особое внимание уделялось волосам, стричь которые считалось положительно неприличным. Шик был в наибольшем "коке" и лихо закрученных усах. Получался самоуверенный, наглый и, в тоже время, жалкий вид».

Неудивительно, что это яркое зрелище поразило английских моряков. Как и стихийный митинг, который шел на палубе и не прекратился даже при появлении неприятеля на борту эсминца. Впрочем, вопрос на повестке стоял действительно важный — запуск помп для осушения трюма, куда поступала вода из пробоины. Шигин пишет, что решение принималось чуть ли не общим голосованием экипажа. В результате собрание все же постановило дать пар к помпам.


Но вишенкой на торте этого революционного бардака стали обстоятельства посадки «Спартака» на «чертовы яйца». Оказалось, что виной тому был единственный выстрел из носового орудия. Целясь в преследователей, канониры слишком сильно развернули носовое четырехдюймовое орудие в направлении кормы, и дульные газы от выстрела сильно повредили ходовую рубку. В результате штурман получил контузию, а карту, по которой прокладывался курс, вместе с прочей документацией развеяло по морю. В довершение ко всему на мостике свой же выстрел приняли за попадание неприятельского снаряда, и там возникла паника. Рулевой попытался изобразить маневр уклонения, но в итоге посадил эсминец на «яйца». Корабль получил повреждения рулевой машины, гребных винтов и обшивки корпуса.

Оценив ситуацию, Раскольников приказал открыть кингстоны, чтобы затопить «Спартак», но вскоре отменил свой приказ. Механик эсминца объяснил комиссару, что славы «Варяга» им не снискать из-за плачевного состояния донного оборудования. Проще говоря, кингстоны не открывались.

Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что и англичане повели себя не лучшим образом. «Не успели мы оглянуться, как на борту нашего миноносца появились английские матросы. С проворством диких кошек они устремились в каюты, кубрики и другие жилые помещения и самым наглым, циничным образом на глазах у нас принялись грабить все, что попадалось под руку. Затем стали перевозить нас на свой миноносец», — рассказывал позднее Федор Раскольников. Говорят, англичане утащили со «Спартака» даже ложки и вилки!

Также при осмотре корабля» англичане обнаружили множество секретных документов, которые никто из экипажа и не подумал уничтожить. В частности, была найдена и радиограмма, только что отправленная с эсминца: «Все потеряно, мы преследуемся англичанами». Впрочем, это неудивительно, учитывая панику и бардак, царившие на борту. Корабль стащили с мели и отвели на буксире в Таллин.

Вечером того же дня примерно в том же районе англичане перехватили догонявший «Спартака» эсминец «Автроил». Английская эскадра обошла его с тыла и, отрезав от кронштадтской базы, погнала на запад, в открытое море. Все повторилось с той лишь разницей, что «Автроил» спустил флаг и вовсе не сделав ни одного выстрела в сторону неприятеля. Раскольников, которого вместе с остальными «спартаковцами» вывели на прогулку на верхнюю палубу английского корабля, позже назвал процесс сдачи «Автроила» тяжелым зрелищем. «В непосредственной близости от нас стоял миноносец "Автроил" со сбитой набок стеньгой (часть корабельной мачты), — вспоминал комиссар. — Он был уже захвачен англичанами, но на нем еще развевался красный флаг. Английское командование приказало вывести нас на прогулку в момент капитуляции "Автроила", чтобы уязвить наше революционное самолюбие. Я намеренно прекратил прогулку и вернулся в трюм, в нашу общую камеру…»


Захваченные корабли англичане передали эстонцам, смертельно обидев тем самым русских офицеров из армии Юденича, рассчитывавших, что эти призы по праву достанутся им. В плен разом попали 244 моряка, 27 из которых, как убежденные большевики, были расстреляны эстонцами. К слову, вышеупомянутый капитан Граф настаивал на расстреле всех офицеров с захваченных эсминцев — по его понятиям, служба у большевиков была несмываемым позором. Однако пленные «военспецы» согласились пойти на службу к эстонцам и остались на кораблях.

Английский журналист Роберт Поллак пишет, что когда номер The Times с его репортажем о сдаче отряда Раскольникова попал на стол к Троцкому, тот «топал ногами и кричал, что такого позора еще не испытывал».

Под новым флагом
Федор Раскольников, впрочем, избежал казни. Непосредственно перед пленением он выбросил комиссарскую кожанку и переоделся в бушлат обычного матроса. Пока англичане обыскивали эсминец, Красный лорд прятался на корабельном камбузе за мешками с картошкой. Впрочем, уже на берегу он был опознан англичанами и отделен от остальных пленных. Спустя полгода виновник унизительнейшего поражения был обменян на группу пленных британских офицеров. Провал операции никак не сказался на его карьере. По возвращении он был назначен командующим Волжско-Каспийской военной флотилией, а с июня 1920 по март 1921 года даже командовал Балтийским флотом. Затем был полпредом СССР в Афганистане, в Эстонии, в Дании и в Болгарии. А в 1938-м, узнав о своем смещении с должности полпреда, решил не возвращаться на родину.

Бывший комиссар умер в 1939-м в Ницце при загадочных обстоятельствах — то ли покончив с собой в результате нервного расстройства, то ли от рук агента НКВД. К слову, после его невозвращения ему, помимо иных прегрешений, припомнили и позорную потерю двух эсминцев. «Прикрываясь левыми фразами о "политическом значении" операции, авантюристы-троцкисты, используя служебное положение, нанесли Балтийскому флоту значительный ущерб, отдав в руки интервентов два эсминца, — писал в конце 1930-х историк и публицист Алексей Пухов. — Этот отряд особого назначения должен был обстрелять Ревель (русское название Таллина) и вызвать революцию. На самом деле эта идея заключалась в том, чтобы сдать корабли отряда противнику».

Эстонцы переименовали «Спартак» и «Автроил» в «Вамболу» и «Леннук». Они быстро отремонтировали оба эсминца и ввели их в состав своего флота. Собственно, с этих двух эсминцев эстонский флот и начался — они были самыми большими и мощными его кораблями. Новые хозяева распорядились своей собственностью более чем разумно. Главные битвы в тот момент шли на суше, где большевикам противостояли армия Юденича и, как их называли тогда, «белоэстонцы». В мае «Леннук» и «Вамбола» обстреливали позиции Красной армии, прикрывали огнем десанты в Лужской губе и в Копорском заливе.

А уже в июне эстонский флот под командованием капитана Йохана Питки был срочно направлен в Рижский залив. Помимо большевиков молодая Эстонская Республика сражалась тогда и с немецким ландесвером, у которого были свои виды на Прибалтику. Эстонские корабли помогли выбить немцев из Риги — в частности, «Леннук» сумел подавить артиллерию прибрежного форта Мангальсала. В октябре оба эсминца вновь оказались под Ригой, которую пыталась захватить объединенная русско-немецкая армия под началом князя Павла Бермондта-Авалова. Войдя в устье Даугавы, корабли оказали мощную огневую поддержку перешедшим в контрнаступление латвийским войскам.

12-14 октября 1919 года «Леннук» и «Вамбола» опять оказались под Петроградом, помогая англичанам в их безуспешной, как оказалось, попытке завладеть фортом «Красная горка». «Леннук», совершив рискованный маневр, приблизился на полном ходу к берегу и уничтожил полевую батарею красных. Однако и сам получил повреждение корпуса, но остался на плаву.

Активные боевые действия на Балтийском направлении продолжались до конца 1919 года, вплоть до того момента, когда Эстония и РСФСР подписали мирный договор. На ближайшие 20 лет орудия «Леннука» и «Вамболы» стали гарантией независимости Эстонской Республики. Но в 1940-м, когда страну присоединили к СССР, эсминцы советскому флоту уже не достались — в 1934-м «Леннук» и «Вамболу» продали Перу. Оба корабля под новыми именами «Альмиранте Вильяр» и «Альмиранте Гиссе» еще двадцать лет мирно ржавели у южноамериканских причалов…


(с) lenta.ru
7 учебный отряд имени адмирала Ф. С. Октябрьского, 9-я отличная рота.
Ответить

Вернуться в «Газеты, журналы, TV»